mikh0, 68 - 10 августа 2009 08:14

[B][FONT=Arial][COLOR=darkblue][SIZE=-1] ...-что-то в этом есть... ПРАВОСЛАВИЕ И МИР
by mikh0 ([info]mikh0)

Человек > Семья > До брака > Человек > Психология > Человек > Скорби и болезни

[U]Женщина как хищник[/U]
августа 3, 2009 •

Мария Городова - писатель, журналист, регулярно ведет в “Российской газете” рубрику “Переписка”, где обсуждает с читателями самые острые вопросы современной жизни. Сегодня – новое письмо.

«Здравствуйте, Мария. В статье «Одиночество» написано, что мужчина без любви превращается в зверя. Хочу сказать, что сейчас любовь убивают именно женщины. Сегодня женщина – хищница, и ее добыча – мужчина. Я не имею в виду профессионалок – эти были всегда. Я даже не о тех дурочках, которые, начитавшись журнальных рецептов как подцепить и удержать партнера, искренно считают, что мужчина всего лишь средство для достижения их целей.
Что мужчина – олух, и если ты научилась нажимать на нужные клавиши его естества, он-таки будет тебя содержать и ублажать. Почему? «Потому что я этого достойна». Этих наивных простушек жалко, конечно, но я не о них.

Дело в том, что потребительское отношение к мужчине, отношение к мужчине, как средству, незаметно для всех стало нормой. Телевидение, СМИ превращают самых удачливых охотниц в пример для подражания. Зайдите на сайты знакомств – не порносайты, в прямолинейности порносайтов есть своего рода честность! Тут хотя бы все ясно. Зайдите на сайты общения. Потрясающе, но у женщин сегодня нет никаких барьеров! С простодушным бесстыдством они выставляют себя на продажу и после этого, понятное дело, чувствуют, что вправе требовать в обмен полный комплект услуг! Причем никого это не смущает. Идет, нет, даже не война полов – идет торг. А где торг, там и постоянный поиск более выгодных партнеров. И спекуляция, и жульничество – куда ж без этого? Сегодня женщина низвела любовь до способа спекуляции.
Хочешь втюхать сомнительный товарец – вспомни про любовь! Вот и моя вторая жена, нет, не устыдившись того, что сотворила, а просто испугавшись, что придется отвечать, умоляла меня: «Успокойся, давай оставим все как есть! Я люблю вас обоих!»

Мария, первый раз я женился в двадцать, на третьем курсе. Это была любовь, и если бы не Алькина болезнь, мы бы были вместе и по сей день. Понимаете, обычная любовь, в обычной общаге – девять метров счастья на двоих, где вперемешку с моими конспектами по квантовой физике валялись Алькины рисунки – она училась в Строгановке. Потом родилась дочка, и возвращаясь с ночного дежурства в котельной, я знал, что вон за тем окном меня ждут два самых преданных мне существа – Алька и крохотная Анечка.

Закончив университет, понял, что на зарплату научного сотрудника семью не прокормишь. Кем только не был – и челноком поездил, и на рынке за прилавком постоял, сумел организовать бизнес – торговали компьютерами, и даже успел купить наш первый отдельный дом, нашу первую двушку. А потом пришла беда – у Альки обнаружили рак. Мы боролись с болезнью, мы хватались за любую надежду: редкие лекарства из Америки, хирургия, химия… Аля таяла на глазах, и когда стало ясно, что ее не спасти, я забрал жену домой – настрадавшуюся, ставшую почти невесомой, – умирать надо на руках любящего человека. Она и умерла у меня на руках, чуть-чуть не дожив до своей новой зимы: Алька очень любила зиму, умела передавать в рисунке ее чистоту, и ее лучшая картина называлась «Первый снег».

После Али осталась папка ее рисунков, и мы с Анькой, осиротевшие. Мария, после смерти жены, я четыре года не мог видеть женщин. Знаю, не все меня поймут, но ведь верность – это норма, а вот отсутствие ее – нет, разве не так? Для Ани я старался быть и за папу, и за маму: я научился шить наряды к утренникам и вечерами проверял уроки. Так продолжалось четыре года. А потом я встретил ее.

Таня пришла устраиваться ко мне на работу. Как сейчас помню ее какую-то настороженную, беззащитную – в синем крепдешиновом платьице и белых китайских босоножках. Было что-то очень трогательное в сочетании ее апломба со всем этим китайским ширпотребом и копеечной бижутерией. Хотелось прижать к себе эту ершистую девчонку, что-то для нее сделать. Я и сделал. Сначала саму Таню бухгалтером, потом, купив Тане диплом, даже главным бухгалтером. К свадьбе, в подарок – квартиру. А когда умер Танин дальний родственник, оставив ей на Рублевке участок – и вовсе дом. С этого дома все и началось. Им же все и закончилось.

Первое время все шло хорошо, я мечтал об общем ребенке, уговаривал Таню, и когда родился Максимка, моему счастью не было предела. Мы много ездили по миру, потом я начал строить наш дом, думал – вот он, мой оплот. Моя крепость, где встречу старость, то, что не стыдно оставить детям. Я увлеченно рисовал эскизы, по которым мне делали мебель: вот огромная кухня, а такой будет спальня, и лиственницу для паркета мне везли из самой Сибири. А как же, я хотел, чтобы в доме жили долго, счастливо, и никто не болел, а Байкальская лиственница – в ней так много фитонцидов – как раз и предупреждает болезни: граф Шереметьев, выбрав ее для Останкино, небось, не дурак был…

Мария, знаете, измену, как бы ни была она неожиданна, чувствуешь сразу. Сколько не прячут ее женщины за привычную нежность и ласку, ты уже чуешь – что-то не так. Ты еще ничего не знаешь точно, ты ничего не можешь доказать, но тысячи тонких нюансов кричат тебе – было! И с этого момента мир вокруг отравлен для тебя ядом предательства. Потом, ночами, отматывая назад ленту нашей совместной с Таней жизни, я даже нашел точку, когда со мной уже было все решено. Еще не измена, но тебя уже не берут в расчет. Все, ты свое отработал. Уверен, когда Таня в первый раз решила пойти на операцию – пустяк, пластика, убрать старый шрам с живота, в ее красив

• 
• 
•