Все
Отредактировано:14.08.08 15:01
[COLOR=blue][SIZE=+1]2)[/SIZE]"Винни-Пух - Пидарас", медведь обернулся к петуху и похлопав его по плешивой башке проговорил с садистской ухмылкой: "Ну что, пиздюк колхозный, не надумал еще, ну ничего дойдут руки и до тебя, а сейчас извини, братан, занят". Во дворе Винни-Пух огляделся в поисках более-менее подходящей мишени, необходимой для испытания "орудия мести", и не найдя ничего лучше (одно слово - "дебил"), грохнул битой по висевшему тут же на заборе глиняному горшку, и хмыкнув под нос: "Заебись", - походкой подгулявшего Рэмбо двинулся в лес. Увидав его, продиравшимся сквозь кусты, старая и выжившая из ума сорока Верка от смеха зашлась в истерике: "Батюшки, бабы, гляньте вы на этого придурка, вырядился, опять наверное ночью обосрался, а теперь всех пиздить будет, ой бля, я ща рожу". 6:32, того же дня. Кролик был спившимся интеллигентом. Этой ночью он спал на полу, не потому что не дошел до кровати, просто свою кровать он пропил уже давно вместе с пылесосом и табуреткой, а посему из мебели у него дома были только пустые бутылки. Несмотря на обильные каждодневные возлияния, а Кролик считал что алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве, он был невероятно эрудирован и начитан и представлял собой сильно потрепанный ходячий словарь Брокгауза в красной обложке с синими пятнами. День для кролика начался с сильнейшего бодуна и сушняка, который он, будучи образованным, называл не иначе как абстинентный синдром. Это состояние выражалось общим физическим недомоганием, ко всему прочему кролик не мог ходить, говорить, хреново слышал, но самое страшное заключалось в том, что оба его залитых глаза видели одновременно две разных картины. Хлебнув из банки рассолу, замученный жизнью грызун надел пенсне, в котором уже давно не было стекол, поскреб когтем передние, желтые от никотина резцы и вытащил свою задницу на улицу. Необходимо было срочно похмелиться, поскольку от перенедопития (а не пил Кролик уже почти три часа) трубы его горели как огонь "олимпиады 80". Выйдя на крылечко, он просунул руку в штаны, дабы почесать яйцо, но не найдя там яйца Кролик не то, что не ебнулся с крыльца, как это утверждала небезызвестная пословица, но даже ни один мускул не дрогнул на его тщедушном тельце, - он давно уже привык мужественно переносить свою не мужественность. "Да" - философски заметил Кролик, - "если раньше я был Заяц-однояец, то теперь я Кролик - просто Кролик, и от этого никуда не деться". Его извилистые, как телефонный провод мысли могли еще долго развивать эту логическую тему, но, в конце концов, как это обычно и бывало, они сводились к простой фразе: "Бог дал, - Бог взял". "Все генитальное просто" - подвел краткий итог своим размышлениям Кролик и спустился с крыльца на поляну, где вовсю силу буйствовала природа. Вдохнув левым легким (правое почему-то работало только на выдох) свежий лесной воздух, он задержал дыхание и начал всеми своими стадвадцатьюдвумя оставшимися в живых клетками впитывать энергию летнего утра, шевеля ушами и стараясь не пропустить ни одного звука, обычно издаваемого пробуждающимся лесом. А лес шептал: Хоть займи, но выпей", - по крайней мере, так переводил Кролик одному ему понятный язык поскрипывания вековых елей, шелеста листвы, щебетания птиц и жужжания пчел. И его абсолютно не волновало, что какая-то скотина ночью обосрала кроватку Винни-Пуха, то только что табун ежиков отпиздил Сову - старую сварливую задницу, и что не далее как вчера в полном составе было отправлено в отставку, а по-русски говоря на хуй, очередное правительство Российской Федерации. Солнышко приятно щекотало у него в носу, высушивая оставшиеся там с вечера сопли, легкий теплый ветерок весело посвистывал между зубами, задувая в широко распахнутый рот Кролика припозднившихся комаров и березовые листья, отчего ему приходилось постоянно откашливаться. Наконец взалкавший желудок вернул нашего героя к действительности. "Что-то стало холодать, - не пора ли нам поддать", - скаламбурил Кролик, прекрасно сознавая, что спиздел эту фразу абсолютно не в строчку со стоявшей на дворе погодой, но желание выпить от этого не уменьшилось. Присев на пенек в позе Платона, он принялся за решение данного ребуса: "Конечно, с точки зрения банальной эрудиции",- размышлял Кролик, - "Не каждый локальный индивидуум способен игнорировать тенденции парадоксальных эмоций, однако, если учесть, что трансцендентальная поликонденсация перноспоры в перплексном хаосе может интабулировать комплексный морфоз только тогда, когда юнит-фаза квазимонументально универсальна и происходит при детунельных флуктуациях довольно внезапно, то водка должна была остаться у Пятачка". Вставал только один вопрос: "Удастся ли убедить Пятачка протянуть руку помощи другу"? Поразмыслив несколько минут Кролик пришел к выводу что удастся, но не слишком полагаясь на собственное красноречие, для пущей убедительности намотал на лапу старую велосипедную цепь, при этом он признавал данный метод убеждения крайне непедагогичным, но так уж повелось с давних пор, - когда принципы Кролика упирались в водку, водка всегда побеждала, спасая его тем самым от излишних комплексов. Когда цель и средства ее достижения были определены он резво вскочил с пенька и бодрой походкой двинулся к домику Пятачка, насвистывая через прорехи в зубах композицию группы "Scooter" под названием "Fire" и сшибая цепью пролетавших мимо бабочек. 6:45, того же дня. Ничего тоскливого и ужасного в это утро на "широкий и извилистый" ум Пятачка не приходило, вообще, если быть честным, то Пятачок был беспросветным дуроебом и его конечно можно было бы назвать тугодумом если бы у нег
