Наверх
чёрная_капель, 42 - 24 октября 2006 21:16
Известный юрист предал жертв нацистов
«Его убить мало!» – так бывшая узница Шаргородского гетто Геня Нугид прокомментировала сообщение о том, что юрист, представлявший жертв Холокоста в деле против швейцарских банков, потребовал за свои труды 4,75 млн долларов.
Газетчики более осторожны в выборе слов, но передают ту же мысль: New York Post – «Как низко может пасть юрист»; Miami Herald – «Известный юрист предал жертв нацистов»; Jewish Week – «Честь Нюборна под вопросом».
Иск был вчинен на том основании, что швейцарские банки утаили и присвоили счета тысяч и тысяч своих бывших клиентов – жертв Холокоста, погибших от рук нацистов. В 1998 году швейцарские банки, названные в иске, выделили 1,25 млрд долларов на удовлетворение претензий наследников жертв Холокоста. Часть средств предназначалась тем, кто мог доказать, что их родные держали вклады в швейцарских банках, часть средств была выделена нуждающимся.
В числе тех, кто получил одноразовое пособие, были и те, которые в годы Второй мировой оказались в гетто и концлагерях Транснистрии, Западной Украины и Белоруссии. Геня Нугид – одна из них. Она родилась в апреле 1941 года в Винницкой области и выросла в гетто. Сейчас она живет в Бруклине, испытывая все те же нужды, которые испытывают зависимые от государственного пособия пожилые люди.
«Я знаю, что юристы такого высокого класса зарабатывают большие деньги, – объясняет она. – Но на ком он хочет заработать в данном случае? На стариках? На тех, кто считает копейки, чтобы заплатить за квартиру?»
Майя Александрова, которая оказалась в Минском гетто, когда ей было два года, придерживается того же мнения: «Он потратил свое время, он работал, это все понятно, но почему он должен получать миллионы?» Сложный вопрос.
С одной стороны 4,7 млн долларов – немалая сумма даже для адвоката, который может брать 500 и более долларов в час за свою работу. С другой стороны, эта сумма составляет менее одного процента от суммы, выбитой у швейцарских банкиров. Обычно адвокаты работают за треть от суммы, которую им удается выжать из ответчика.
Нугид сообщила мне, что бывшие узники получили одноразовую компенсацию, которая составила порядка 7,5 тысячи долларов. По сравнению с той «компенсацией», которую хочет получить Нюборн, это – слезы.
Но на дело можно посмотреть иначе. Автор критической публикации в «Пост» сообщает, что швейцарские деньги получило примерно 158 тысяч жертв Холокоста. Если поделить сумму гонорара, затребованного Нюборном, на число лиц, получивших компенсацию, выйдет, что получатели просто сбросились по 30 баксов на оплату услуги, которая принесла им затем круглую сумму. Это много? Это – крохи!
Майя Александрова приводит мне в качестве примера стоимости услуг такого рода случай с известным адвокатом, который взимал за помощь в получении германской пенсии первые пять пенсий. Сама пенсия равна приблизительно 200 долларам в месяц. С учетом того незавидного положения, в котором находятся старики, это был бесстыдный грабеж. Однако между «грабежом» нашего юриста и позицией профессора права Нью-Йоркского университета есть существенная разница. Первый юрист не скрывал своего желания заработать. Нюборн ввел общественность в заблуждение и на протяжении многих лет поддерживал имидж бессребреника, который борется за восстановление исторической справедливости.
В 1997 году судья Эдвард Корман обратился к нему с просьбой работать pro bono, то есть бесплатно.
В октябре 2000 года, подтверждая, что трудится бесплатно, Нюборн заявил журналисту The Nation, что «каждый цент из 1,25 млрд долларов, полученных от швейцарских банков, достанется жертвам Холокоста».
В сентябре 2005 года Нюборн заявил в беседе с федеральным судьей в Майами: «Я – главный юрист в деле против швейцарских банков, и веду его уже в течение семи лет бесплатно!»
Год спустя Нюборн представил к оплате счет на названную выше сумму, исходя из того, что он отдал делу в общей сложности 6 878 часов, и оценил час своей работы в 700 долларов. Трудно удержаться от замечания, что профессор берет за час работы столько же, сколько бывшие узники гетто и лагерей платят сейчас в месяц за свои скромные бруклинские квартиры. И трудно удержаться от напоминания о том, что Нюборн не первый раз зарабатывает на жертвах Холокоста. Он, например, уже получил 4,4 млн долларов за ведение дела о компенсации за подневольный труд на немецких предприятиях в годы Второй мировой войны.
Можно предположить, что в 1997 году, когда речь шла о том, кто возьмется вести дело жертв Холокоста против швейцарских банков, честолюбие Нюборна заставило его принять предложение судьи Кормана о работе pro-bono. Спустя семь лет профессиональная хватка юриста взяла свое.
В беседе с корреспондентом журнала New York Берт Нюборн восклицает: «После всех лет, отданных этому делу, я совершенно не хочу, чтобы жертвы Холокоста думали, что я обманываю их!»
Но что могут думать тысячи и тысячи таких наших бедолаг-иммигрантов, как Геня или Майя, узнав, что их рачитель защищает их из расчета 700 долларов в час? Они, впрочем, этого не скрывают: «Его убить мало!»
«Его убить мало!» – так бывшая узница Шаргородского гетто Геня Нугид прокомментировала сообщение о том, что юрист, представлявший жертв Холокоста в деле против швейцарских банков, потребовал за свои труды 4,75 млн долларов.
Газетчики более осторожны в выборе слов, но передают ту же мысль: New York Post – «Как низко может пасть юрист»; Miami Herald – «Известный юрист предал жертв нацистов»; Jewish Week – «Честь Нюборна под вопросом».
Иск был вчинен на том основании, что швейцарские банки утаили и присвоили счета тысяч и тысяч своих бывших клиентов – жертв Холокоста, погибших от рук нацистов. В 1998 году швейцарские банки, названные в иске, выделили 1,25 млрд долларов на удовлетворение претензий наследников жертв Холокоста. Часть средств предназначалась тем, кто мог доказать, что их родные держали вклады в швейцарских банках, часть средств была выделена нуждающимся.
В числе тех, кто получил одноразовое пособие, были и те, которые в годы Второй мировой оказались в гетто и концлагерях Транснистрии, Западной Украины и Белоруссии. Геня Нугид – одна из них. Она родилась в апреле 1941 года в Винницкой области и выросла в гетто. Сейчас она живет в Бруклине, испытывая все те же нужды, которые испытывают зависимые от государственного пособия пожилые люди.
«Я знаю, что юристы такого высокого класса зарабатывают большие деньги, – объясняет она. – Но на ком он хочет заработать в данном случае? На стариках? На тех, кто считает копейки, чтобы заплатить за квартиру?»
Майя Александрова, которая оказалась в Минском гетто, когда ей было два года, придерживается того же мнения: «Он потратил свое время, он работал, это все понятно, но почему он должен получать миллионы?» Сложный вопрос.
С одной стороны 4,7 млн долларов – немалая сумма даже для адвоката, который может брать 500 и более долларов в час за свою работу. С другой стороны, эта сумма составляет менее одного процента от суммы, выбитой у швейцарских банкиров. Обычно адвокаты работают за треть от суммы, которую им удается выжать из ответчика.
Нугид сообщила мне, что бывшие узники получили одноразовую компенсацию, которая составила порядка 7,5 тысячи долларов. По сравнению с той «компенсацией», которую хочет получить Нюборн, это – слезы.
Но на дело можно посмотреть иначе. Автор критической публикации в «Пост» сообщает, что швейцарские деньги получило примерно 158 тысяч жертв Холокоста. Если поделить сумму гонорара, затребованного Нюборном, на число лиц, получивших компенсацию, выйдет, что получатели просто сбросились по 30 баксов на оплату услуги, которая принесла им затем круглую сумму. Это много? Это – крохи!
Майя Александрова приводит мне в качестве примера стоимости услуг такого рода случай с известным адвокатом, который взимал за помощь в получении германской пенсии первые пять пенсий. Сама пенсия равна приблизительно 200 долларам в месяц. С учетом того незавидного положения, в котором находятся старики, это был бесстыдный грабеж. Однако между «грабежом» нашего юриста и позицией профессора права Нью-Йоркского университета есть существенная разница. Первый юрист не скрывал своего желания заработать. Нюборн ввел общественность в заблуждение и на протяжении многих лет поддерживал имидж бессребреника, который борется за восстановление исторической справедливости.
В 1997 году судья Эдвард Корман обратился к нему с просьбой работать pro bono, то есть бесплатно.
В октябре 2000 года, подтверждая, что трудится бесплатно, Нюборн заявил журналисту The Nation, что «каждый цент из 1,25 млрд долларов, полученных от швейцарских банков, достанется жертвам Холокоста».
В сентябре 2005 года Нюборн заявил в беседе с федеральным судьей в Майами: «Я – главный юрист в деле против швейцарских банков, и веду его уже в течение семи лет бесплатно!»
Год спустя Нюборн представил к оплате счет на названную выше сумму, исходя из того, что он отдал делу в общей сложности 6 878 часов, и оценил час своей работы в 700 долларов. Трудно удержаться от замечания, что профессор берет за час работы столько же, сколько бывшие узники гетто и лагерей платят сейчас в месяц за свои скромные бруклинские квартиры. И трудно удержаться от напоминания о том, что Нюборн не первый раз зарабатывает на жертвах Холокоста. Он, например, уже получил 4,4 млн долларов за ведение дела о компенсации за подневольный труд на немецких предприятиях в годы Второй мировой войны.
Можно предположить, что в 1997 году, когда речь шла о том, кто возьмется вести дело жертв Холокоста против швейцарских банков, честолюбие Нюборна заставило его принять предложение судьи Кормана о работе pro-bono. Спустя семь лет профессиональная хватка юриста взяла свое.
В беседе с корреспондентом журнала New York Берт Нюборн восклицает: «После всех лет, отданных этому делу, я совершенно не хочу, чтобы жертвы Холокоста думали, что я обманываю их!»
Но что могут думать тысячи и тысячи таких наших бедолаг-иммигрантов, как Геня или Майя, узнав, что их рачитель защищает их из расчета 700 долларов в час? Они, впрочем, этого не скрывают: «Его убить мало!»
Добавить комментарий
Комментарии: 0
