татьяна, 72 - 25 апреля 2014 01:56

(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Что все могло кончиться как-то., я вдруг поняла только сейчас, детально вспоминая и записывая это.
В муках рожденного сыночка принесли мне только на третьи сутки. У него все белки глаз были красными, это полопались сосудики и на личике были красные точки. У меня на лице и шее тоже были кровавые точки от лопнувших сосудиков. Вот как тяжело было и мне и моему бедному ребёночку, пока он появился на свет!
А до того времени, как мне принесли на первое кормление сыночка, я лежала и по волосинке распутывала, разбирала ком некогда длинных волос, с которыми, как мне сказали, придется расстаться. Но за неделю, в перерывах между кормлениями, разобрала и расчесала волосы, так что мои усилия и упорство не пропали даром.
И вот несут мне мою крошечку. Издали вижу, как он сосредоточенно и настойчиво ищет своим маленьким ротиком что-то там, в халате медсестры, даже покраснел от напряжения. Вот принимаю от медсестры и первый раз в жизни прижимаю к груди своего первенца! Какой же он красивый - долгожданный, рожденный мною в муках ребенок! Он все что-то продолжает искать своими скошенными в сторону губками. Медсестра слегка коснулась пальцем его щечки с моей стороны, и тут же ротик переметнулся ко мне, нашел, жадно схватив, сосок. Вскрикнув от боли, с силой вырвала грудь из его присосочек-губок. На груди красовался сильный кровоподтек-засос! Со второй попытки получилось, как надо. Можно подумать, что двое суток, что мне не приносили ребенка, его не кормили, с такой жадностью и силой, захлебываясь молоком, он ел.
Кормление грудью - вот блаженство, несравнимое ни с чем!!! С момента первого кормления почувствовала, что я - МАТЬ! Ни когда родила, ни когда принесли и подали мне моего ребенка, а когда стала кормить!
С того же времени потеряла покой на всю последующую жизнь, моя жизнь больше мне не принадлежала. А пока жила от кормления до кормления, в ожидании свидания с моим дорогим сыночком, которого не хотелось отдавать в чужие руки, не хотелось расставаться с ним. Все та же знакомая добрая санитарка (спасибо ей!!!) забирала его от меня в самую последнюю очередь. В середине октября, когда родился мой сынок, было очень холодно. Наших малышей приносили на кормление полностью завернутых, так что было видно только личико. Однажды мамин приход совпал с кормлением. Я лежала на первом этаже роддома, поэтому, подойдя к окну и высоко подняв на руках "туго спеленатый теплый пакет" (как в стихотворении Э.Асадова "Моему сыну" ), с чувством сказала маме: "Вот! Я ничего не знаю, что там в этих пеленках, но, что бы там ни было, я никому и никогда его не отдам!!!" У мамы из глаз так и брызнули слезы облегчения и радости за свою дочь. А я ни тогда, ни сейчас понять не могу, КАК я могла когда-то даже подумать о том, что можно оставить своего ребенка, любого! Каким бы ребенок ни родился - он мой! И никакая сила не сможет отнять его от меня!
А еще раньше, сразу после рождения ребеночка, когда мне еще не принесли его, в один из маминых приходов, я заявила, что больше рожать не буду. Мама сказала: "Ну, не надо так, из одной крайности в другую. Двоих детей надо обязательно. А боль женщины забывают быстро".
Ну, вот мы и дома! В роддоме я ни разу не слышала голоса малыша, он никогда не плакал, когда его приносили кормить. А тут такое началось! Бессонные ночи ли тому виной, или что другое, но огромное желание кормить грудью ребенка как можно дольше, не осуществилось. Молока не хватало, пришлось перейти на искусственное вскармливание, кефир и творог я научилась делать сама. Строго следовала всем предписаниям врача-педиатра: кормила по часам, все делала по режиму и с большим удовольствием. Как бы я ни уставала, не досыпала, постоянный контакт с ребенком не утомлял. Наоборот, вынужденные отлучки, вроде похода в магазин, заканчивались тем, что успев за это время сильно соскучиться, повторяя про себя все ласкательные прозвища, которые придумывались на ходу, торопилась скорее домой. Редкие походы в кино с мужем заканчивались так же. Уже с середины сеанса мне было не до кино, после окончания фильма муж спокойно шел домой, а я бежала со всех ног, чтобы поскорее увидеть своего малыша. Мама часто рассказывала, какой она была "сумасшедшей" матерью, но наблюдая за мной, пришла к выводу, что я еще более сумасшедшая, чем она. Безумная любовь тяжелое испытание для самого любящего. Думала, что же будет, когда второго ребенка рожу, ведь сильнее любить нельзя, но многие, более старшие и мудрые женщины мне говорили, что с рождением второго ребенка, наоборот, успокоишься, так как любовь разделиться на двоих. Поверила в это, когда через четыре года на свет появился второй сыночек.
Вторые роды отличались от первых. Когда подошло время рожать, все произошло очень быстро, врачи такие роды называли "стремительными". Все было, как полагается при родах: схватки, потуги. Показали ребеночка сразу, с еще не отрезанной пуповиной. Он был чистенький, как будто только что окунули в воду. На сморщенном личике выделялся расплющенный, как у африканцев, нос. Так что я невольно воскликнула: "Ой, какой смешной нос!". С нетерпением ждала, когда принесут ребёнка, чтобы поскорее рассмотреть его получше. Когда, через двое суток его принесли мне кормить, носик у сыночка был очень аккуратненький, и я успокоилась.
Вот и второго сына приносят кормить на третьи сутки, спросила: "Почему?" Врач ответил, что стремительные роды тяжелы для ребенка, ему нужно окрепнуть, чтобы приступить к сосательным движениям, которые являются для новорожденного большим трудом. Бред какой-то! Но с врачами не поспоришь. Многое в правилах, методах работы тогдашних родильных домов вызывало внутренний протест.

• 
• 
•