татьяна, 72 - 12 августа 2013 01:24

ОШИБОЧКА ВЫШЛА! (Рассказ)

Начало семидесятых. Туристические слеты – соревнование на выносливость, смекалку, быструю реакцию, физическая подготовка, ориентирование на местности, умение оказать быструю медицинскую помощь и т.д. Турслеты, на мой взгляд, в первую очередь, - это молодежная «тусовка», (говоря современным сленгом): оторваться «по полной», песни до утра, танцы у костра, выпивка для веселья и внутренней раскованности, возможность «побаловаться» сигареткой некурящим вообще-то девчонкам, возможность встречи своей половинки или новых друзей, уединение в палатке. Для меня, прежде всего, это – романтика, что-то еще, кроме городских танцев, возможность расширить круг знакомств. Однажды на одном из слетов я увидела неизвестного мне парня с гитарой: невысокий, худощавый, красавцем уж точно не назовешь. Но он выделялся из всех своим обаянием, веселым нравом и замечательно пел под гитару, короче, был душой компании и желанным гостем из Ленинграда для руководителей и большей части постоянных участников турслетов. Поскольку я не пила никаких горячительных напитков, не курила и не уединялась по палаткам, то, для основной туристической братии, была этакой «белой вороной», как меня и называли. Чтобы уж совсем не чувствовать себя изгоем, чуть пригубила что-то налитое мне кружку на донышко - чисто для куража. Мир вокруг сразу изменился: все стали такими милыми, я всех любила, хохотала и дурачилась. У огромного костра с кем-то танцевала. Падали через положенные для сидения брёвна,разложенные вокруг, чуть в стороне от костра,и совершенно не видимые в черноте ночи, вставали, продолжая танцевать и снова, забыв про бревна, налетали на них и летели в кусты. Вставали, дальше танцевали и хохотали, хохотали и хохотали!!! А еще, среди немногих, стойких, горланила песни до утра под гитару того незнакомого мне пока молодого человека.
Тогда же мы и познакомилась с ним, парня звали Валерием. Незаметно как-то подружились, стали переписываться. Он часто присылал мне стихи своего любимого поэта Бёрнса, томик которого всегда носил с собой. С ним было легко, он не нагружал меня своим прошлым (не от него я узнала, что он разведен и ему 25 лет, хоть выглядел он значительно моложе), относился ко мне уважительно и внимательно, не впуская в другой свой мир, который, он чувствовал, был мне неведом. Мне было 19 лет, я была чиста и невинна.
С Валерием у меня связано одно очень смешное происшествие. Впоследствии я не принимала участия в слетах, просто ездила, чтобы быть рядом с ним, он так хотел. Мне даже не пришлось носить тяжелых рюкзаков, неизменный атрибут всех туристов. Валерий таскал и свой, и мой рюкзак, как-будто так и надо. Основной костяк туристов – это дружный коллектив, помогающий друг другу. Например, надо было копать картошку одному из членов их коллектива – пожалуйста, все дружно поехали к нему в деревню, человек пятнадцать. Валерка уговорил меня поехать с ними, но у меня была ночная смена. Так, на другой день, после работы я приехала в Будогощь, где меня встретил Валерий, притопав из деревни за 15 километров для того, чтобы снова проделать тот же путь уже со мной.
В деревне было решено, что я остаюсь в помощь хозяину варить обед на всех, пока они копают картошку. Рано утром, пока все спали, хозяин дома сходил за грибами в лес, среди которого и находилась деревенька, состоящая из нескольких домов. Меню состояло из грибного супа с капустой и собственно капусты – квашеной. Когда чистили грибы для супа, заметив, с какой быстротой летят грибы в кастрюлю с хозяйской стороны, я увидела, что он их режет, не выбирая червей, в то время, как я, с присущей мне тщательностью, удаляю червивые места. На мой удивленный вопрос он ответил очень просто: «Все так проголодаются, что никто ничего не заметит», а на замечание: «Но ты же сам будешь есть этот суп!», он ответил еще проще: «Ну и что? Черви же грибные!». Конечно, я никому ничего не сказала, но сама есть этот суп не стала. А на столе, кроме этого супа, квашеной капусты и вина ничего не было. Проголодавшиеся и усталые люди съели весь суп без остатка.
Выпив полстакана дешевого вина без закуски (ничего, из стоящего на столе, я есть не могла), быстро опьянела. Спать отправились на сеновал в сумерки. Пятнадцать человек плотно прижавшись, едва поместились на этом небольшом пространстве. И совсем скоро наступила такая темнота, про которую говорят: «Хоть глаз коли!», а еще: «Ни зги не видно!» Мы с Валериком рядышком лежим, целуемся потихонечку. Вдруг его рука скользнула ниже пояса и остановилась в нерешительности. Я хоть и была хорошо под градусом, ситуацию контролировала.

• 
• 
•