Радик, 36 - 27 апреля 2012 07:42

Совсем не библейская история

Это совсем не библейская история.

Но, наверное, самая невероятная, которая могла приключиться с евреями (то -есть со мной и моим мужем).

Случилась она в конце лета 1990 года, за год до развала нашей общей страны и за два- до нашего отъезда в Израиль. Причёмсобытия оказалисьтесно связанными, поскольку второе событие напрямую зависелопервого.

Но в то лето мы жили весёлой жизнью ещё вполне молодых людей, занимались альпинизмом, пели песни у костра или на кухне под водочку и хорошую закуску…

Как говорится… ничто не предвещало…

Пока наши друзья в один из вечеров не принесли к нам в дом живую месячную свинку с намерением, что я им приготовлю из неё запечённого
поросёнка по какому-то суперскому рецепту. Рецепт был приложен к Зине ( это потом мы её так назвали).

Поросята в нерасчленённом виде, как вы помните, в советских магазинах не продавались, да и на базаре тоже не так уж часто можно было встретить умерщвлённых свинячьих грудничков. Зато живые поросята продавались в изобилии. Поэтому, не мудрствуя лукаво, эти любители свиных деликатесов купили живого поросёнка.

Предполагалась грандиозная попойка, которая внезапно отменилась от одного моего вопроса: "Други, а кто её резать будет?"

Этот, казалось бы логичный в подобной ситуации вопрос, застал врасплох всех, даже самых заядлых гурманов. В воздухе повисла напряжённая тишина, и вечер перестал быть томным.



Убивцев маленьких поросят не нашлось , и вся гоп-компания как-то мгновенно испарилась, в прямом смысле слова - от греха подальше.



А мы с мужем остались с довольно хрюкающей свинкой , которая уже успела выпросить и слопать какое-то печенье и уютно примостилась на кресле, вытеснив оттуда заслуженного хозяина квартиры - кота , даже не подозревая, что минуты её жизни сочтены. Муж перебрал в голове все известные ему
( городскому жителю) способы забоя крупного и мелкого скота и авторитетно заявил, что поросят лишают жизни ударом колотушки по затылку. Роль колотушки должен был выполнить молоток для приготовления отбивных котлет. А с поиском затылка возникли проблемы, поскольку, как известно, голова свиньи плавно перетекает в спину, и что при этом считать затылком вызвало продолжительный спор. Наконец, был достигнут консенсус, согласно которому затылком было назначено выпуклое место в середине головы.



Муж взял , ничего не понимающую в людском коварстве животину, и понёс в ванную комнату. На мой вопрос: «почему в ванную комнату?» я получила
просто садистский ответ : «а чтоб кровь легче смыть, если что…».



Всё, что я смогла съязвить в ответ…:»крестик нарисуй на «затылке»…. Чтоб не промахнуться…» и ушла на балкон. Нервно закурив сигарету и глотая слёзы, я предалась грустным бабьим мыслям типа « а тому ли я дала?» в смысле «и как я могла выйти замуж за такого жестокого?…» Ну и всё в этом духе. Дальнейшая жизнь с убийцей (пусть и свиней) под одной крышей не сулила ничего хорошего…



Мои мрачные мысли прервал громкий звук чего-то падающего в ванной и звон чего-то разбивающегося там же, лай нашей собачки и истошный вопль кота.



«Шендец свинке…» и с этой мыслью я рванула с балкона в комнату. На кухне муж наливал водку в стакан дрожащей рукой, в ванной комнате валялся разбитый стакан для зубных принадлежностей, рядом- колотушка, а в ванне … сидела живая и невредимая свинюха, совсем не напуганная всем этим
переполохом, а, даже с любопытством , взирающая на меня - взъерошенную и зарёванную.

-Факир был пьян…?

-Да ну вас всех, что я вам… душегуб ? Она на меня как глянула…

В общем, стало ясно, что казнь не состоится (а заодно и у меня от сердца отлегло - дала тому, кому надо!) и встал извечный вопрос «что делать?» ("кто виноват?" было ясно!).

Порешили на том, что завтра муж съездит на рынок и просто отдаст наш «деликатес» любому, кто торгует поросятами. Почему- то мы были уверены, что «на халяву» у нас её мгновенно заберут.

Пока суть да дело… соорудили на ночь ящик для временной (о, наивные!) постоялицы на балконе и пошли спать.

Утром Зина (почему-то это имя возникло непроизвольно) нас приятно удивила. Во-первых она сделала все «свои дела» в ящик и, конечно, не стала спать в собственном туалете, а переместилась на противоположную сторону балкона. Во-вторых, она проявила недюжинную сообразительность и не улеглась на пол-абы как, а стянула с «сушки» махровое полотенце и уютно закуталась в него.

Впоследствии , мы не раз убеждались в необычайном «свинском» интеллекте.

Ну а пока муж посадил её в сумку, сунул туда пачку полюбившегося ей печенья и поехал на базар.

Поездка эта оказалась не такой простой, как нам думалось.

Для начала его высадили из автобуса на первой же остановке .Дело в том, что с печеньем Зина расправилась молниеносно и , решив , что так
быстро завтрак не должен закончиться, немедленно возвестила об этом недовольным повизгиванием. На эти звуки подскочила прямо-таки «булгаковская» контролёрша и ещё более визгливо начала кричать «с котами нельзя! С… тьфу!... со свиньями нельзя!»

Спорить с тёткой, увешанной билетными рулонами, как пулемётной лентой, с глазами, высиненными тенями производства ближайшего цыганского табора, и кроваво-алым ртом , мой муж не стал и вышел из автобуса, решив поймать такси.

Только третий, или четвёртый »бомбила» оказался достаточно смелым, чтобы провезти месячного поросёнка в сумке.

На базаре ждала новая неприятность.

Решительно никто не хотел поживиться «на халяв

• 
• 
•