ника, 59 - 1 марта 2012 09:57

Всадник Апокалипсиса
Два миллиарда землян замерли, когда венчальное кольцо забуксовало на неаристократической фаланге пальца Кэтрин Миддлтон. На Руси в таких случаях на лбу жениха выступала испарина, новобрачная бледнела, а толпа суеверно вздрагивала и крестилась. Но британский принц, поднатужившись, протиснул на положенное место золотой обруч, а британская золушка ни на миллиметр не обрезала свою ангельскую улыбку.Она права. Какие дурные приметы? Тьфу на них. У бабушки жениха перед свадьбой развалилась фамильная диадема, пропал букет, а на самой церемонии шлейф зацепился за подсвечник, и ничего – прожила со своим супругом копейка в копейку 64 года и пока не собирается умирать ни дуэтом, ни в разнобой.
Да и при чем тут тесные кольца, когда революция, о которой так долго твердил Шарль Перро, совершилась: самая снобистская и ортодоксальная из европейских монархий признала любовь привилегированным основанием для королевского брака. Члены венценосной семьи и раньше иногда влюблялись в абы кого и даже на этих абы ком женились. Но такие поступки расценивались как проступки, виновных лишали короны или десерта за ужином, а не раскошеливались на шоу стоимостью в 60 миллионов нерушимых и свободных фунтов стерлингов.
В общем, в прошлом году накануне Вальпургиевой ночи, Европа добралась до тех вершин толерантности, которые Россия покорила невесть сколько веков назад, причем придав этой толерантности форму не(извиняюсь) пердимонокля, а закона. Все великие князья и первые государи династии Романовых " возводили на брачное ложе девиц большею частью низкого и незнатного происхождения, но отличающихся телесною прелестью". Наступала для правителя пора или охота жениться – прыскали по всей стране тогдашние Листерманы в поисках юных красоток, собирали их на царский двор и после троекратной фильтрации финалисток раскладывали, как товар, перед высокопоставленным клиентом. В буквальном смысле раскладывали: девушки должны были во время последнего кастинга лежать в кроватях и притворятся спящими и разметавшимися во сне, чтобы потенциальный жених мог ознакомиться с их достоинствами во всех деталях и подробностях.
Можно представить, какие страсти бушевали, какие интриги плелись, какие преступления совершались на этих демократических смотринах, какие зелья варились, какие наветы нашептывались, каких чудовищ, без шанса превращения их в прекрасных юношей, готовы были целовать-ласкать купеческие дочери, сенные девки, провинциальные барышни: на кону как никак был не аленький цветочек, а русская корона. Картину "Иван Грозный убивает своего сына" помните? Примерно так Иоанн Васильевич начал выглядеть еще за двадцать лет до того, как попозировал художнику: лысый, гнилозубый, безумный. А женился он за это время на таких вот парвеню шесть раз.
Павел I прикрыл этот базар-вокзал, запретив морганатические браки. Но искушение головокружительного подъема на скоростном лифте брака уже поселилось генетическим вирусом в крови. Девочки подавались в маркитанки и актрисы, потому что где еще можно встретить венценосную судьбу, если не на поле брани и не в театре? Но встречались им там в основном пьяные мужланы и трезвые стафилококки. Девочки расстраивались, гибли, пока не случился октябрь 1917 года, отменивший сказочные мезальянсы примерно на 70 лет. Сейчас вирус ожил и вновь курсирует по организмам и девичьим снам под общим ником "принц на белом коне". Не знаю как для вас, а для меня это очень зловещий образ – развевающийся плащ, бледный конь. Натуральный апокалипсический всадник. Куда такой завезет – неизвестно. Одна моя знакомая, например, в коммунистической бригаде из семи россиянок зажигает на кофейной плантации на райском (что правда, то правда) островке в Тихом океане.

• 
• 
•