маша, 62 - 2 декабря 2012 00:15

Он долго переписывал портрет,

хотя детали не меняли сути.



Гнездились в этом взгляде тёмный свет

и нежность – выше всех суде б и судей.

Он помнил все изгибы наизусть,

как будто бы вчера, на пике дрожи...

Он десять лет копившуюся грусть

подмешивал к степному мёду кожи.

Открытый смех менял на строгость губ,

и снова возвращал улыбку Моны...



В оттенках, что ночами часто лгут,

наутро просыпался свет иконы.

Казалась кисть подобием креста,

и в ней жила неведомая сила.

И женщина с тревожного холста,

шепча, не отпускать её просила.



И алым – будто криком, и клеймом,

и страстью – был портрет её увенчан...



Так держат неотвеченным письмо,

как будто держат лучшую из женщин...

• 
• 
•